Лица Мозырщины. Любовь Китун — портрет на фоне судьбы

Любовь Павловна КИТУН – человек  в своем роде уникальный. Искренняя в своей простоте,  откровенная  и улыбчивая, она с первой минуты располагает к себе: живой ум и горячее любопытство читаются в ее глазах…

В этом году отметит женщина свой восьмидесятилетний юбилей. Красивая и мудрая дата. Что за ней? Множество самых сложных, самых трудных испытаний и… непреходящая вера в хороших людей. Вот и сегодня, во время нашей беседы, Любовь Павловна говорит, что в поселке Криничный, куда она переехала после аварии на Чернобыльской АЭС, живут хорошие порядочные люди. Такие же жили в деревне Антонов, где героиня материала родилась, а также в Белобережской Рудне, куда женщина вышла замуж, да и, должно быть, везде, где приходилось бывать Любови Павловне. Такой уж она человек: в каждом видит только достоинства, не замечая недостатков.

Нелегкое детство было у моей собеседницы: война, затем послевоенная разруха, голод, тяжелая даже для мужчины работа, которую приходилось выполнять десятилетней девочке, забота о младшей сестренке. Все забылось, улеглось в памяти. А вот тоска по родному дому осталась, хотя с того дня, как пришлось переехать, прошло 30 лет. Таков «стаж» Любови Павловны на новом месте – в поселке Криничный на Мозырщине.

«Я помню тот день, когда мы впервые узнали о том, что взорвался реактор. Жена двоюродного брата от мужа услышала, что в Чернобыле что-то произо-шло. Говорит, что машины моют каким-то специальным раствором – в общем, напугала нас. Мы какое-то время еще жили в своих домах, а потом нам сказали, что, скорее всего, придется уезжать. Врачи приехали, стали нас обследовать – все проверили: и кровь, и состояние внутренних органов, и уровень радиации. Потом сказали, что продезинфицируют наши дома, и мы туда снова вернемся. Но, к сожалению, так и не вернулись…» – со слезами на глазах делится со мной своими воспоминаниями пожилая женщина.

В то время трудилась она в колхозе, там же работал ее муж – семья была благополучной, пожалуй, даже примерной. Поэтому, когда в Белобережскую Рудню приехал представитель одного из колхозов Мозырщины, который, кстати, позже был переименован в РСУП «Экспериментальная база «Криничная», на семью Китун обратили особое внимание: добропорядочные работники нужны были всем. На новом месте от хозяйства переселенцы получили жилье, устроились на работу. Любовь Павловна трудилась дояркой, муж – водителем. Вроде бы жизнь вошла в прежнее русло: воспитание двоих детей, обустройство дома, рабочие обязанности… «Жили неплохо. С мужем мне повезло – до пьянки был не охочий, старался все для семьи делать, заботился о детях, трудолюбивым был, одним словом, мы были счастливы», – вспоминая то далекое время, рассказывает моя собеседница. Однако счастье, без сомнения, было неполным: «Как мы могли забыть свою родную деревню?! Да я каждую улочку, каждую тропинку в памяти до сих пор храню. Как хотелось увидеть родной дом! Пройтись по знакомым с детства улицам, сходить в лес, в котором знала каждый кустик, каждое дерево. До сих пор это моя мечта, но сегодня моя деревня находится в запретной зоне: пограничники никого туда не пускают».

Незаметно дети выросли, муж вышел на пенсию, пару лет еще успел поработать сторожем, а потом после тяжелой болезни умер. С тех пор живет Любовь Павловна одна. В Криничном ее ласково зовут Китунихой: доверяют бабушке, уважают ее. Однако мало кто знает, что моя собеседница пишет замечательные стихи: простые, но искренние, правильно зарифмованные, понятные многим. В тоненькой зеленой тетради аккуратным почерком записаны рифмованные строчки. Сама Любовь Павловна писать не умеет. Об этом говорит с сожалением: «Способности у меня к обучению имелись, однако мама родила младшую сестренку, и я должна была ее нянчить, потому писать так и не научилась. Потом как-то тоже выучиться грамоте не пришлось: семья, дети, работа, обустройство на новом месте. Так вот и осталась неграмотной. Хотя, когда дети задачки из школы приносили, я даже, бывало, подсказывала им решение».

Несмотря на то, что у бабушки нет, как она сама говорит, «подчерка», красивые поэтические строчки то и дело приходят на ум. Их записывают случайные люди, которых Любовь Павловна подключает к «поэтическому делу». «Знаете, со своими земляками – с теми, кто жил с нами рядом в Наровлянском районе, – мы иногда встречаемся. Мне очень хочется сделать для них приятное: передать им мои стихи. Пусть почитают, вспомнят, как мы жили в родной деревне. Как бы ни было хорошо на новом месте, Родину не заменишь – о ней самые дорогие воспоминания, а с возрастом практически все мысли…» – снова слезятся глаза бабушки. Снова в них большая печаль.

Мы прощаемся с ней душевно: Любовь Павловна искренне желает нам, молодым, здоровья. Говорит, что для тех, кто жил вблизи взорвавшегося реактора, это самое актуальное пожелание. Уходит. На столе остается тоненькая тетрадь. Начинаю читать:

Растут на опушке березы

Вблизи от деревни родной,

Распущены ветки, как косы,

Шепчутся тихо с листвой.

О чем они шепчут? Я знаю,

Они с детства со мною росли.

Поклоны я их принимаю

От неба до самой земли.

И ищут березки ветвями

Знакомые взгляды людей,

И ждут, что детишки руками

Погладят стволы до корней.

И будут в тенечке играться,

Не зная забот никаких.

И соком весной угощаться,

Чтоб прибыло силы у них.

И помнится белым березам,

Как рано тропинкой в траве

К нетронутым травам и росам

Тянулись косцы на заре.

А женщины в белых платочках

С граблями и песнями шли.

И прятались ветки в листочках,

Чтоб песни послушать в тиши.

Деревья и те понимают,

Что горе случилось вокруг.

И стадо коров уж не гонят.

Остался нескошенным луг.

И люди давно не приходят

Целебного сока попить.

И весны приходят, уходят…

Порвалась родимая нить.

Юлия ПРАШКОВИЧ

Фото Александра СОЛОДКОВА