Ксендз Павел Ярошевич прибыл в мозырский приход Успения Пресвятой Богородицы около месяца назад из Пружан. Прихожане уже успели оценить нового священника по достоинству.
Дорога к алтарю
Как становятся священниками? Вероятно, этим вопросом задавался любой светский человек. Но однозначного ответа на него нет, как нет и четкого объяснения тому, почему мы выбираем для себя ту или иную профессию в жизни.
Ксендз Павел был обычным мальчиком, родившимся в Барановичах. Детство было деревенским – его бабушка жила в деревне Роготно Гродненской области. Были детские игры, забавы, увлечения техникой.
«Когда в детстве спрашивали, кем я хочу стать, у меня было три ответа: водителем асфальтоукладочной машины, потому что это была самая большая техника, которая мне встретилась в детстве; президентом, потому что его все слушают; ксендзом, потому что у ксендза в деревне, в которой я вырос, всегда были конфеты», – вот так незамысловато и с улыбкой объяснил ксендз Павел.
А если серьезно, то выбор жизненного пути, по словам священника, был довольно прозаичен. Не было ни гласа, ни ангелов. Было просто окружение, которое сформировало у будущего священника определенный взгляд на мир, и костел, возле которого проходило его детство.
«За всю жизнь я пропустил только две или три воскресные службы. Кроме духовной составляющей, мне очень нравилось наблюдать за священником и монахинями, – рассказывает ксендз. – Они всегда улыбались, в отличие от людей светских профессий, которые в массе своей зачастую угрюмы, серьезны, неразговорчивы. Я подумал, что, может, и мне себя поискать в священстве».
Так постепенно начался его путь. Активную заинтересованность к этой стезе юный Павел начал проявлять в старших классах, а после выпуска из школы подал документы в Пинскую семинарию, на то время межъепархиальную, которых в Беларуси было всего две, вторая – в Гродно. Но до того все же были долгие серьезные размышления, духовные упражнения, посещения дней открытых дверей, знакомства с разными священниками. И как итог – окончательное решение.
«Папа был не против моего выбора, единственное, что его смущало, – отсутствие в будущем внуков, невозможность продолжения рода. А мама у меня православная, и на мой выбор смотрела как среднестатистический человек с практической точки зрения: у всех священников есть крыша над головой и средства передвижения. Неожиданностью для нее стало большое количество обязательств, которые накладываются на священников, но со временем свыклась и с этим».
На протяжении шести лет учеба давалась легко, самым сложным, по словам ксендза, был режим, который можно сравнить разве что с армией: всё по часам.
«Пинская семинария – закрытое учебное заведение. За территорию мы могли выходить только два раза в неделю, – рассказывает священнослужитель. – Этап учебы – это уже было своего рода испытание, проверка: сможем ли мы, семинаристы, посвятить служению всю оставшуюся жизнь. Не скрою, были и такие из нас, кто после трех месяцев бросал учебу, осознав, что выбранный путь – не тот, который они бы для себя хотели».
И тут впору вспомнить про целибат – обет безбрачия, который мы, светские люди, в силу устоявшихся традиций и воспитания не можем постичь ни умом, ни душой. Ведь семья – основа жизни. Но у ксендза Павла есть свой ответ: «Да, семья – это важно, но не самое главное, не основополагающий фактор. И я говорю сейчас не об интимной близости и продолжении рода. До вступления в сан у меня было достаточно времени, чтобы подумать. Мой выбор – это не сиюминутное решение».
По прошествии почти 13-ти лет службы ксендз Павел убежден: священник – это не работа, а призвание и служение.
«Стоит вопрос не в том, что хочешь ты, а в том, зовет тебя Господь на этот путь или не зовет, – объясняет ксендз. – За годы моего служения ни разу даже не мелькнула мысль сменить направление жизни, потому что свою миссию я вижу в том, чтобы быть для людей и с людьми. И, если от общения, разговора со мной человеку становится легко, падает камень с души, значит, всё не зря».
При этом ксендз говорит, что в его служении самое сложное – это люди безразличные.
«Просто и понятно с человеком, который склоняется к Богу. Не просто, но понятно с воюющим атеистом. Сложнее всего с «абыякавымі», потому что им все равно. А вот особенную радость доставляют те, кто после долгих метаний, отрицания примкнул к лону церкви, значит, они впустили в свою сердце Господа. Значит, моя миссия не напрасна».
Несмотря на тему разговора, беседа все же была светская, и в ней присутствовала легкость, а глубокий раскатистый голос ксендза Павла вселял в душу мир и спокойствие. Вряд ли этому можно до такой степени научиться, если только изначально в священнической душе не было способности к служению и решимости прожить так всю жизнь.
Под рёв мотора
В личности ксендза Павла Ярошевича есть еще одна, не менее интересная сторона. А что, если мы скажем, что священничество и байкерство совместимы? Поверить и принять это факт сначала сложно, но, как оказалось, возможно.
Мы уже говорили о том, что в детстве маленького Павла интересовала любая большегрузная техника, которая под рев мотора преодолевала необходимые расстояния. В юношеском возрасте эта любовь нашла воплощение в длинных волосах, шипах и коже. Появилась мечта о мотоцикле, но родители не спешили приобретать двухколесный моторный транспорт, поскольку стиль езды сына даже на велосипеде не вселял в родительские сердца спокойствие.
«В детстве я переездил на всей технике, какая только была в колхозе, – просил, чтобы меня покатали, – с улыбкой делится ксендз Павел. – Когда у соседей появлялись мотоциклы, мопеды, я очень просил родителей, чтобы мне купили хоть что-нибудь. Но запретили, сказав: «Мы видим, как ты ездишь на велосипеде».
Свой первый мотоцикл Павел Ярошевич купил после выпуска из семинарии, когда не нужно было ни у кого спрашивать разрешения, – потихоньку откладывал с третьего курса.
«Как это все сходится в одной личности? Я такой же священник на мотоцикле, как и в храме», – философствует Павел Ярошевич.
И сразу добавляет, что на различных байкфестивалях никогда не скрывает, кто он. При этом первая реакция людей: «А вам можно?»
«Можно, – говорит ксендз. – И после этого сразу начинается общение с последующим признанием собеседника в том, что если бы я был в рясе, то ко мне он бы не подошел никогда. Люди задают вопросы, которые не осмелились бы ни за что задать, будь я в облачении. Я вижу это так: духовно они не доросли, чтобы войти в храм, но потребность есть. И таких много. Двое потом все-таки пришли в храм. Я не позиционирую себя проповедником среди байкеров, но я готов послужить, если меня попросят».
Ксендз Павел – исключение в среде байкеров. Ему не нужна компания для езды, он не принадлежит ни к одному байкерскому клубу, хоть и приглашали, поскольку, как он объясняет, там есть свои обязательства. Ему доставляет удовольствие сам процесс, когда впереди дорога, позади – дорога, а ты – здесь и сейчас. Из Пружан он приехал именно на байке.
По зову сердца
У всех христиан есть такое понятие, как паломничество – прийти к какому-то святому месту. Ксендз Павел подчеркивает: именно прийти, поскольку его первое паломничество было именно пешее.
Впервые это случилось в 2003 году, тогда его путь лежал в Будслав – Национальный санктуарий Матери Божьей Будславской. Ксендз Павел рассказал, что это место, где 500 лет назад появилась икона Матери Божьей, прослывшая уже тогда чудотворной. Она стала для белорусов национальным достоянием. Более того, святыней ее считают не только католики: в многоконфессиональной Беларуси Будслав посещают люди всех христианских верований.
Паломнический опыт у ксендза Павла довольно богатый: в Будславе был 22 раза, около 20 раз – в Логишине к чудотворной иконе Матери Божьей Логишинской, которая является небесной покровительницей Полесья, и однажды – в испанском Сантьяго-де-Компостела, месте упокоения святого апостола Иакова. Из очередного паломничества в Будслав ксендз Павел вернулся относительно недавно, уже будучи священником в мозырском приходе.
Кстати, мозырские прихожане встретили нового священника доброжелательно, за что ксендз Павел благодарен своему предшественнику – ксендзу Юрию Воронко, который подготовил приход к переменам.
«В мире принято настороженно относиться к смене священников, ожидая изменений. Но я не заметил настороженности, и был принят очень радушно, – говорит ксендз. – Какие-то изменения в нашей жизни неизбежны, и каждый из нас по-разному будет на них реагировать. Так, перевод в другой приход каждый священник переживает по-своему: если он служил хорошо, то уезжать будет с легким сердцем. Вообще, решение о переводе принимает епископ, и он не обсуждается. Это как приказ в армии. Но лично я всегда вижу в этом Божью волю. Значит, там я нужнее».
В этом утверждении можно усмотреть нотки фатализма, но ксендз Павел не согласен: «Мы сами в сотрудничестве с Господом строим свою жизнь».
Ольга ЛАСУТА
