Рожденный летать

2617

Воин-интернационалист, летчик I класса, майор запаса Александр Николаевич ЖИЛЬСКИЙ летному делу посвятил 20 лет своей жизни.

Бобровичские университеты

Наверное, если бы Саше Жильскому расти пришлось вблизи железной дороги, то он, несомненно, стал бы машинистом поезда. А коль судьбой ему выпало целыми днями пропадать на аэродроме, то (как он сам вспоминает с улыбкой), конечно же, все мальчишечьи мечты были только о небе. И, слегка прищурив глаза, он уже видел себя за штурвалом в кабине большого самолета, набирающего высоту, а потом уверенно бороздящего бескрайнее море белоснежных облаков с голубизной вперемешку…

По большому счету, биографии детей военнослужащих весьма сложные. Александр появился на свет в Донецке, где его отец Николай Алексеевич Жильский после окончания срочной службы в авиационном полку остался на сверхсрочную. В его обязанности как авиационного механика входило обслуживание самолетов. В душе не раз жалел о том, что не удалось выучиться на летчика. Зато рядом с мощными машинами надеялся, что его мечту когда-нибудь осуществят дети. С рождением первенца Александра эта мечта получила уже более реальное очертание… В скором времени прапорщика Жильского перевели для дальнейшей службы в Бобровичи (Калинковичский район), где дислоцировался авиационный полк. Авиамеханик Жильский здесь обслуживал истребители Миг-15 и Миг-17 (как на горе в Мозыре). Тем временем перед глазами Саши проходила жизнь полка, и отец неоднократно ему говорил: «Сын, надеюсь, летчиком будешь!»

Собственно говоря, даже без отцовских наставлений парень и сам прикипел душой к Мигам и, наблюдая за ежедневными полетами, мысленно парил в небе. К окончанию средней школы понял, что «заболел» небом. Семья к этому времени после расформирования полка в Бобровичах переехала на постоянное место жительства в Мозырь. Здесь Александр успешно закончил курс средней школы (СШ №8) и для поступления выбрал Саратовское высшее военное авиационное училище летчиков. К достижению цели готовился основательно: ходил в кружок по моделированию воздушных судов, много внимания уделял физической подготовке, что позволило в последствии без проблем пройти медицинскую комиссию сначала в Мозыре, а затем в Гомеле. Последняя была уже в Саратове параллельно с экзаменами, а требования были соизмеримы разве что с космическими. Экзамены тоже потребовали немало усилий: предстояло выдержать сильную конкуренцию (было более 10 человек на место). За 330 вакантных мест боролись 3,5 тысячи абитуриентов. Поступление в училище летчиков стало для Александра Жильского первой покоренной высотой.

Очаровали первые полеты

Курсантские будни А.Н. Жильского первые полгода были наполнены своими сложностями. Молодежь гоняли по полной военной выправке: теория, физподготовка, тревоги, подъемы… Тем не менее, отличная база, сильный преподавательский состав, в котором было немало боевых летчиков, давали отличную возможность каждому курсанту получить прочный фундамент на пути к осуществлению своей мечты. Главное, было бы желание.

— Первый учебный полет, — рассказывает ветеран, — я выполнил на Ми-2 на высоте 200-300 м над землей. Главными задачами были простые маневры: правильно подняться, сохранить уровень, набрать высоту, взять курс, приземлиться и т.д. Каждый параметр записывался в летную книжку как практическое занятие. С первых же полетов почувствовал тот «кайф», к которому стремилась душа, и оправдались мальчишечьи надежды. К концу обучения (1982 год) таких полетов уже было и не сосчитать. К слову, не все из поступивших курсантов дошли до финиша: из 330 человек курсантов ряды выпускников уменьшились до 270. По разным причинам ребята отчислились: кто-то не смог пры-гнуть, кто-то взлететь, а кто-то просто не хотел учиться или понял, что выбрал не свою стезю. А те, кто по-настоящему хотел стать летчиками, стали. По распределению попал в Грузию…

Городок Хони, расположенный неподалеку от южных склонов Эгрисского хребта и плато Асхи, стал тем местом, где нарабатывались практические навыки недавнего выпускника Саратовского ВВАУЛ лейтенанта Жильского. Здесь дислоцировалась военная часть, а за городом на берегу реки Цхенисцкалии размещался аэродром с грунтовым покрытием. Военные будни молодого летчика здесь продолжались по 1984 год.

Есть боль, которую не лечит время

В Афганистане уже 5-й год шла война. И то, что через определенное время там менялись вертолетные экипажи, новостью ни для кого не было. Своей очереди ждали для отправки в южную страну и экипажи (2 Ми-6 и 2 Ми-8) из авиационного полка Грузии. К этому времени Александр Жильский успел переучиться для полетов на Ми-6. Привлекало это мощное воздушное судно. На таком самом большом грузовом вертолете ему предстояло летать на протяжении 17 месяцев под пулями и палящим солнцем в ДРА.

— Не забывается тот момент, когда нас с мирной жизни АН-12 доставил на аэродром Ариана, располагавшийся вблизи крупного города Кандагар в южной части Афганистана (на краю пустыни Регистан). Солнце слепило глаза, и почему-то сразу же вспомнились сюжеты из кинофильма «Белое солнце пустыни». На градуснике даже в тени было 56 градусов по Цельсию, что не шло ни в какое сравнение с Грузией. На адаптацию было дано 10 дней, которые мы использовали в Ташкенте, а здесь едва приземлились, расселились и сразу — в строй: принимать технику, получать задание. Этот же самолет должен был наших предшественников увезти в Союз. В нашей летной эскадрильи, которой командовал Сергей Александрович Сатвалдыев (узбек по национальности), профессионал своего дела и добрейшей души человек (в н.в. живет в Кобрине), насчитывалось 12 экипажей.

В состав каждого входили командир, 2-й летчик справа, штурман, бортинженер, бортрадист и бортмеханик. В таком составе приходилось совершать по 1-2 полета. На Ми-6 возлагалась транспортная работа. Военные части дислоцировались в разных местах, и без нашей помощи им было просто не обойтись. Приходилось доставлять питьевую воду, продовольствие, топливо. Не помню свое первое задание, но вот на всю жизнь незаживающей раной остался трагический случай, который произошел буквально на 10-й день моих афганских будней. Дело было так.

Вертолеты всегда летали в паре. Курс в тот день был взят на Шинданд. Соседний борт внезапно атаковали ракеты. Одна из ракет за-шла в двигатель, в результате чего раздался мощный взрыв. Весь экипаж (6 чел.) во главе с командиром Сашей Ларионовым погиб. Я не был в этом полете, т.к. только сменился, а узнав о гибели товарищей, серьезно осознал, что афганское небо было жарким не только от солнца. За время моей службы на афганской земле наша эскадрилья потеряла 3 вертолета: две машины сгорели полностью с экипажами, а вот с третьей при падении чудом удалось спастись командиру и борттехнику. В числе погибших оказался и штурман моего экипажа Алексей Крупнов. На мою долю выпала тяжелая миссия сопровождать его в Новгород «грузом-200». Боль в сердце не утихала долгое время. Нам было тогда всего лишь по 25… Трудно вспоминать, как не могли с такой потерей смириться родственники Алексея… После пережитого я вернулся обратно в свою летную эскадрилью в ДРА. Опять мои будни были наполнены испытаниями на мужество. На меня как командира вертолета возлагалась ответственность не только за технику, выполнение задач, но и за личный состав. Нужно отметить, что этому способствовали навыки, опыт, а также хорошая маневренность Ми-6. На этом неуклюжем с виду аппарате можно было закладывать глубокие виражи с креном, значительно превышающие допустимые инструкцией, что позволяло уменьшать радиусы разворотов, маневрируя между горами. Для приема Ми-6 использовались мало-мальски пригодные посадочные площадки. Прочная конструкция
Ми-6 была весьма устойчива и к боевым повреждениям. Наряду с этим, большой вертолет представлял собой заманчивую мишень для противника. Был случай, когда, возвращаясь с района провинции Бамиан (известная статуями Будды), где стояла рота десантников, которым мы доставляли топливо, на высоте 5000 м в горах из ДШК вертолет стали обстреливать духи. Я не мог заметить, что там творилось сзади. Слышались только хлопки. Благополучно приземлившись в Кабуле, мы увидели на аппарате массу пробоин. Особой сложностью в плане посадки и видимости отличались и полеты в Файзабад, Газни, Гардез. Эти сложности стали явными причинами потери наших экипажей… Каждый вылет был сопряжен с риском, но мы должны были профессионально выполнять свою работу и помогать бойцам нести службу, спасать положение там, где нас с нетерпением ждали…

В это же время в Беларуси за жизнь сына каждый день молила Господа мама офицера Нина Васильевна Жильская. Один Всевышний знает, сколько было пролито ею горючих слез. И он услышал мольбы матери: Александр, отлетав в жарком небе Афгана 17 месяцев, благополучно вернулся домой живым и невредимым. Кроме государственных наград за участие в боевых действиях, главная из которых — орден «За службу Родине в ВС» 3 степени, летчик был поощрен долгосрочным отпуском. С этого времени начнутся новые страницы его биографии.

От войны до любви — один шаг!

Хоть и бытует у летчиков мнение, что «первым делом — самолеты, ну а девушки — потом», любовь на молодого человека нагрянула нежданно-негаданно. Прибыв в отпуск после «горячей точки», мог часами гулять по городу и просто наслаждаться тишиной. По-новому взглянул на красоту природы, понял, что такое для человека Родина. Ему вспоминаются одна из таких обычных прогулок под теплым дождиком и та внезапная встреча с прекрасной незнакомкой, которая стала для него судьбоносной.

Ирина, студентка факультета ОТД и физики МГПИ им.Крупской, поймав тогда на себе взгляд паренька, тоже поняла, что это любовь с первого взгляда. На долгие ухаживания много времени им отпущено не было, и они решили быстрее познакомиться с родителями. Получив благословение, в июне 1986-го сыграли свадьбу и к месту службы в Грузию (Хони) уже возвращались семьей. Нужно было смириться с тем, что жизнь семьи военного сопряжена с постоянной сменой места жительства. И буквально в скором времени вертолетная эскадрилья, где служил Александр Жильский, получила направление в группу советских войск в Германию (1986-1991 гг.). В отличие от Афганистана, это уже были обычные летные будни, связанные с высадкой десанта, перевозкой грузов. За время службы в Германии в семье Жильских родились сыновья: в 1987 г. — Сережа, а через 2 года — Дмитрий.

Политические события в мире менялись, и в 1991 году состоялся полный вывод войск из Германии. Летной эскадрилье — 12 экипажам — пришлось вывозить в Союз людей, технику, оборудование и другие грузы. Следующим местом службы семьи стал город Выборг Ленинградской области. В конце 90-х летный полк попал под сокращение. К этому времени на счету майора Жильского было 20 лет летного стажа (2700 часов), около 2000 полетов, более 300 из которых — в Афганистане…

С развалом мощной державы коренные преобразования претерпела и авиация. Большинство полков и частей просто было расформировано, а техника порезана на металлолом. Не секрет, что многие военные летчики не нашли себя в мирных профессиях. Семья Жильских в 2000 году окончательно вернулась в Мозырь. Такому повороту событий были довольны родители. К сожалению, к этому времени на 61 году жизни не стало Николая Алексеевича. Но до последних дней он не переставал радоваться тому, что двое его сыновей Александр и Игорь (летный стаж — 15 лет) стали летчиками, воплотили в жизнь его сокровенную мечту. По большому же счету, династия Жильских летному делу посвятила более чем полвека.

Отец офицер — сыну пример!

Не побывать в «тылу» младшего поколения Жильских было просто невозможно, так как военная тема в этой семье стала наследственным делом.

— Я, как и мой отец, — говорит оперативный дежурный командного пункта войсковой части №48694 1052 ОРТБ 8-й радиотехнической бригады капитан Сергей Александрович Жильский, — тоже хотел стать летчиком. Но так вышло, что в Военной академии в год моего поступления на летный факультет не было набора. Оставаться на целый год не у дел не хотелось, и я подал документы на факультет связи. Учеба давалась легко. Проявлял особый интерес к военной технике и избранному направлению. Для настоящего мужчины, как говорят, есть такая профессия — Родину защищать. И не важно, на каком посту ты оказался, важно, чтобы ты понимал свое предназначение…

Я всегда гордился своими корнями. Думаю, что род Жильских на Мозырщине оставил хороший след. Мой прадед до войны руководил колхозом в Мелешковичах. К сожалению, оказался в числе тех, кто погиб от рук фашистов. В Каменке есть обелиск Славы, где высечено на мраморе и имя Алексея Алексеевича Жильского. Дед Николай Алексеевич почти 20 лет посвятил военному делу, служил в авиационном полку инженером-механиком. Отец Александр Николаевич Жильский 20 лет отдал летному делу и более 15 лет отлетал дядя Игорь — родной брат отца. Учитывая, что он по распределению после Саратовского летного училища попал служить в Калугу, то на его долю пришелся и период службы по приказу командования в Чечне. На его счету — медаль «За отвагу». После расформирования полка живет и работает в Мозыре.

Я после окончания академии попал по распределению в войска связи. Служил некоторое время начальником связи дивизиона, затем командиром роты в Лепельском районе, где обеспечивал связью зенитно-ракетный комплекс «Буг». С 2012 года продолжаю нести службу в Мозыре. Я не летаю, но горжусь тем, что мне выпала честь защищать воздушное пространство Беларуси. Безусловно, для того, чтобы офицер спокойно служил, у него должен быть надежный тыл. Как видите, у меня он достаточно сильный: супруга Алина, дочка Юлиана и сынишка Глеб. Вот бы Николай Алексеевич радовался, сколько теперь бойцов в полку Жильских!..

На такой позитивной ноте мы завершаем беседу с капитаном, а вернее, уже без пяти минут майором Жильским. Стало известно, что командование батальона, которое высоко ценит профессиональные качества бойца (командир подполковник В.М.Вишневский), в эти февральские дни выдвинуло его на вышестоящую должность — начальник командного пункта — с присвоением очередного воинского звания «майор». Судя по тому, какую уверенную позицию на папиных коленях занимает полуторагодовалый сынишка Глеб, военная династия Жильских на этом не закончится.

Наталья КОНОПЛИЧ,
фото автора и из архива собеседника


Читайте МОЗЫРЬ NEWS в: