Завершено рассмотрение уголовного дела об убийстве в Романовке в сентябре прошлого года.
…Подруги Ира и Таня, назовем их так, были знакомы много лет: соседки по дому, ходили друг к другу в гости. Ирину, которой исполнилось на момент трагедии 67 лет, соседи по даче в Романовке характеризовали как труженицу, знавшую толк в работах на огороде и выращивании фруктов и овощей. Татьяна моложе подруги на пять лет, часто приезжала к ней на дачу, и тоже заслужила положительные отзывы как ухоженная женщина (все обращали внимание на маникюр). Тем не менее, старалась помочь Ирине в ее сельских трудах.
Вот и этот день был довольно обычным: хозяйка дачи копала картошку, ее гостья занималась фасолью. С собой привезла бутылку водки, позже сходила еще за одной поллитровкой – после трудов праведных выпили поровну…
Сегодня, оглядываясь назад, сложно сказать, с какого момента их дружбы посиделки за чаем стали барышням казаться скучными, и они решили перейти на «напитки покрепче», после чего и встречи вскоре стали сопровождаться ссорами и скандалами – впрочем, с последующим примирением. Татьяна эти отношения позже охарактеризует как «ну так, пофыркаем друг на друга…». В деревне отношения подруг не привлекали внимания: что поделаешь, пьянство мы привыкли считать извинительным и привычным грехом, тем более верные подруги могли и соседей угостить за компанию.
Поэтому, когда вечером 10 сентября в доме сына Ирины раздался телефонный звонок от Татьяны с телефона Ирины, что матери плохо, и он должен приехать к ней в Романовку, этому сообщению не придали значения. Прежде это была обычная уловка, чтобы отправить мужчину за новой порцией спиртного, что ему не особо нравилось. Тем более, был слышен голос мамы, что никуда ехать не надо. Вскоре начался новый поток звонков от Татьяны, в этот раз невестке и внучке в стиле «Ты меня уважаешь?!», а также оскорблениями и просто набором слов, который расценили как пьяный бред. Среди этого потока прозвучала и угроза убить, которую не приняли всерьез, – все это было уже много раз. Тем более, что был слышен голос Ирины с просьбой не обижать ее родных. Звонки домой прекратились.
11 сентября в 1.31 ночи в оперативно-дежурную службу Мозырского РОВД позвонила неизвестная женщина и сообщила: «Я убила эту…». Назвала адрес: перекресток на станции Мозырь, затем последовал повторный звонок и новый адрес – Лельчицкое шоссе. Выезжали опергруппы, но ничего не находили. Звонки продолжались: согласно показаниям дежурившего в ту ночь сотрудника, по голосу было слышно, что говорит пьяная, беседа прерывалась, аудиозапись зафиксировала жуткий монолог: «Зачем ты это сделала!? Что тебе не жилось?! Ягод тебе в лесу мало, грибов?! Что тебе не хватало!? Признайся! Я сяду, но ты признайся, зачем ты это сделала!!!» Требование «признаться» звучало многократно, сопровождаясь нецензурной бранью. И это длилось в сочетании со звуками избиения человека, не оказывающего сопротивление, и его стонами… Обвинение позже квалифицирует поведение Татьяны: «…Действуя с особой жестокостью, причиняя потерпевшей особые мучения и страдания, нанесла не менее 32 ударов металлической кочергой по различным частям тела, в том числе вокруг расположения жизненно важных органов. Потерпевшая упала на пол и была обездвижена, потеряв способность самостоятельно покинуть дом, – что и было ее целью…»
Сотрудники милиции определили номер телефона и его владельца, выехав по соответствующему городскому адресу. В это же время пришли сообщения о пожаре в Романовке и странной женщине в одном платье, обувь на одной ноге, которая пришла в один из домов в этой деревне. Хозяину, открывшему дверь, сказала, что за ней гонится маньяк, потом что ее преследуют демоны. Мужчина решил позвать жену, чтобы помочь гостье, в это время она попыталась поджечь скошенную траву возле дома… Потом разрыдалась. Ее пытались успокоить, но ее речь все, кто с ней общался в эту ночь, единогласно характеризуют как бессмысленный бред.
Через несколько минут в Романовке стал слышен треск лопающегося в огне шифера. Как оказалось, расправившись с подругой, Татьяна подожгла тюлевую занавеску, потом загорелся весь дом, и смерть несчастной Ирины наступила от отравления продуктами горения – окисью углерода. Более того, была реальная угроза крупного пожара: дома в этой части деревни стоят близко друг к другу, сентябрь прошлого года был теплый и сухой, и все свидетели в своих показаниях благодарят Бога, что не было ветра, иначе последствия могли бы стать еще более страшными. Надо отметить и организованность местных жителей, оказавшихся рядом с пожаром: разбудили и вывели из домов соседей, среди которых были престарелые инвалиды – словом, в трудную минуту не растерялись, проявив похвальную выдержку.
Более-менее связные показания от Татьяны удалось получить только утром. По ее словам, начали ругаться ни с того ни с сего, а именно с разновидности извечной бестактной темы «Почему до сих пор не женился/замужем?», когда Ирина поинтересовалась: «Чего это твой сын не женился, ходит бобылем…» – На что последовал ответ: «Ты за своим следи!». Страсти постепенно накалялись, дальнейшие свои действия в ходе следствия Татьяна описывает коротко: «Не понимаю, что со мной случилось, ничего не помню…» Ирине еще можно было помочь, но ее подруга, по ее словам, испугалась того, что сделала, поэтому подожгла тюль и убежала…
Обвинение было предъявлено по факту убийства (ст. 139 ч. 2), совершенного общеопасным способом и с особой жестокостью, и умышленного уничтожения либо повреждения имущества (ст. 218 чч. 2 и 3). По оценке специалистов по совокупности статей вполне был реален срок в 15 лет – для 62-летней женщины он вполне мог стать и пожизненным.
Но по заключению экспертов от 20 января 2020 года, «в период времени, соответствующий совершению преступлений, Татьяна страдала психическим расстройством в силу острой интоксикации алкоголем, поэтому не могла осознавать общественную опасность своих действий и руководить ими. В настоящее время также страдает психическими расстройствами вследствие употребления алкоголя. По своему психическому состоянию не способна осознавать свои действия и руководить ими. С учетом общественно опасного характера совершенных деяний представляет опасность для общества и нуждается в лечении в психиатрической больнице…» В соответствии с нормами законодательства, совершенные ею в невменяемом состоянии, преступления квалифицированы как общественно опасные деяния.
С учетом всех обстоятельств суд вынес определение: «За совершенные в состоянии невменяемости общественно опасные деяния освободить женщину от уголовной ответственности. Применить к ней принудительные меры безопасности и лечения в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре со строгим наблюдением. Меру пресечения – заключение под стражу – оставить прежней до заключения в психиатрический стационар, после чего отменить. Определение может быть обжаловано и опротестовано в установленном порядке в 10-дневный срок со дня провозглашения».
…У нас принято иногда недоверчиво относиться к подобного рода выводам судебно-психиатрических экспертиз, считая, что обвиняемый ловко «обманул» судмедэкспертов, но «сидельцы» со стажем в многочисленных рассказах уверяют, что здоровому человеку лучше отсидеть в тюрьме, чем проходить принудительное лечение в специализированном стационаре со строгим и усиленным режимом наблюдения.
В очередной раз напрашивается очевидный вывод о вреде алкоголизма, но вместо многих слов к известному тезису «Следи за собой, будь осторожен!» настоятельно добавим совет: «Следи за своим собутыльником! Причем вне зависимости от степени вашего знакомства и дружбы».
Всякое может случиться…
Дмитрий КУЛИК.
