Истина, где живешь, ты, истина? Мир богат, ну, а ты – бедна. Искренно говорю я, истина: мир велик, ну, а ты – одна…
У Расула Гамзатова есть такие строчки: «Мы сильнее всех невзгод и бедствий, и когда потом наш час пробьет, наша цель останется в наследство тем другим, кто до нее дойдет. Но пока еще нас носят ноги, кто легко, а кто уже с трудом, путники, мы по земле идем, потому что нет еще конца дороги, потому что мы еще живем!»
О, горящие сердца людские! О, горящие души людей! И то хочется успеть сделать, и это… Но, как говорили древние – memento mori – помни о смерти. По большому счету нужно, чтобы мы все понимали, что когда-то умрем, и потому жили соответственно: с добром в сердце, с радостью в глазах, с миром в душе. О, если бы каждый постиг сию простую истину – считать всякий день, что ему выпал, последним, и тогда был бы, ох, как мил час, на который мы не надеялись, но который Господь нам даровал…
Один мой знакомый, умница и философ, перенесший два инфаркта, мне сказал: «Сами по себе болезни не страшны. Это еще Гоголь писал. Болезни даруются человеку во благо, поскольку в каждодневной суете у нас совсем нет времени для душевной работы. Но лишь приковал недуг тебя к постели, появляется и время, и возможность заглянуть внутрь себя». На всю катушку, что называется, познав на себе эту горькую истину, что наша жизнь – всего лишь миг, он и сегодня с еще большей жаждой, импульсом, верой мыслит, дерзает и творит. Даже если жизнь сгибает нас в дугу, совершенствовать себя не перестанем!
Я как-то прочитала у Ивана Бунина о второй паре глаз, которую ангел смерти оставляет тем, кого он пока не забирает с собой. Знаю многих людей, около которых этот ангел стоял не раз, и мне кажется, что у них есть та самая вторая пара глаз, помогающая видеть мир не мрачным. Не надо жаловаться на жизнь, не надо хвататься за голову и рыдать. Надо уметь благодарить судьбу за то, что ты, как писал Владимир Высоцкий, еще живой, и будешь жить еще какое-то время. Жить, и такое случается, вопреки всему, даже если уходят в невозвратную даль близкие люди.
Недавно мне позвонили из Израиля – там живет человек, с которым меня связывали и связывают очень теплые дружеские отношения. Главным принципом этой сильной духом женщины были всегда вот эти чеканные слова Гете: «Кто жив, не говори: «Пропало!» Звонок был из тех ранних, который заставляет еще до разговора усиленно биться сердце: что-то случилось. Уже по тому, как было произнесено мое имя – надрывной болью души, ее великим изломом, я поняла: произошло непоправимое… Беда всегда приходит без стука, без предупреждения, нежданно. Почти уже подъехав на личной машине к своему офису, Ирина, дочь моей доброй знакомой, попала в автомобильную аварию – не по своей вине, а из-за водительского неумения другого человека управлять транспортом. И погибла. Мгновенно. На глазах у коллег по работе.
Какие я могла сказать своему другу слова утешения? Их просто в мире нет. Иногда молчание больше значит, чем слова. На том конце провода их и не ждали, прекрасно все понимая. Звонок как бы не гласно утверждал: человеку бывает больно, так больно, что небо кружится, но он собирает всю силу воли, и в этом – начало мужества… Все, что я могла сказать матери, потерявшей единственную дочь, познавшей самую великую беду на земле, о которой великая Анна Ахматова писала: «Перед этим горем гнутся горы», были вот эти слова: «Попрошу лишь у Бога смиренья – дай пройти там, где выхода нет…»
В течение одной недели моя давнишняя приятельница, жительница города, потеряла от последствий коронавируса единственного сына в расцвете лет и мужа. Нет у сердца слов, чтобы они живой водой окропили душу в такие трагические мгновения жизни. Но кто-то из мудрых заметил: «Если ты не можешь забыть тех, кто умер, порадуй их тем, что продолжаешь жить». Как мудро сказано!
Есть одна притча, которая называется «Принять страдание». Пусть она будет как ветерок на испепеленную бедой душу тех, кто остался один. Во времена Будды у одной женщины умер единственный сын. Не в состоянии перенести этого, женщина стала искать того, кто мог бы оживить ее сына. Ей сказали, что только Будда может это сделать.
Женщина пошла к Будде, воздала ему почести и стала умолять его оживить сына.
– Ты можешь приготовить лекарство, чтобы оживить Его? – спросила женщина.
– Могу, – ответил Будда, – но для этого мне понадобятся некоторые ингредиенты.
– Какие ингредиенты? – спросила женщина с облегчением.
– Принеси мне горсть горчичных семян, – сказал Будда.
– Женщина пообещала, что сейчас же займется поиском, но, до того как она ушла, Будда добавил:
– Горчичные зерна обязательно должны быть принесены из дома, где не умер ни один ребенок, ни один супруг, родитель или слуга.
Женщина кивнула и поспешно удалилась. Она шла от дома к дому в поисках семян. Во всех домах, где она побывала, люди были рады помочь ей, предлагая свои горчичные семена, но когда она задавала им вопрос, умер ли в их доме кто-нибудь, оказывалось, что каждый из этих домов посетила смерть. В одном родители потеряли дочь, в другом хозяева потеряли слугу, у кого-то умер муж, отец или мать. Женщина не могла найти ни одного дома, где не испытывали бы страдания от смерти. Когда она поняла, что не она одна чувствует боль утраты, она попрощалась с безжизненным телом сына и пошла повидать Будду, который с состраданием сказал ей:
– Ты думаешь, что только ты одна потеряла сына? Закон смерти в том, что она не может пребывать в живых.
Поиски женщины убедили ее в том, что никто не свободен от страданий и потерь. И она не была исключением. Осознание этого не уничтожило боли, неизбежной при потере близких, но помогло принять страдание, пережить его, восстановиться и жить дальше.
На землю выпала роса – на вид обычная вода, а это чья-нибудь слеза, а это чья-нибудь беда… Пожалуй, самое великое умение человеческой души – всегда иметь добрый взор на мир, в том числе и в дни, овеянные печалью. А еще – гордо нести свой Божий крест, каким бы тяжким он ни оказался, встречать достойно горе-горемычное, не очерстветь сердцем от испытаний и жить так, чтобы оно оставалось зрячим в любую душевную непогоду, даже если случается взойти на трон жизни ледяной. Судьба подарила мне встречу с одной женщиной, мудрости которой я не могу надивиться. Зовут ее по-христиански просто – Мария. Ей 85 лет. Мои университетские познания жизни выглядят весьма бледно в сравнении с величайшим пониманием ее обычной крестьянки, которая и читать-то умеет едва. Она одна поднимала четверых детей – без стенаний и мольбы о помощи. И находила для себя радость в безнадеге дней. В этом она напоминала мне любимого мною известного еврейского писателя Шолома Алейхема: его читать – мой вам совет – лучше всего в самые трудные минуты жизни: полегчает непременно! Говорят, человек живет до тех пор, пока о нем помнят. Когда-то Роберт Рождественский написал: «Если б только люди жили вечно, это было бы бесчеловечно. Как узнать, чего ты в жизни стоишь? Как почуять, что такое риск? В море броситься? Так не утонешь! На костер взойти? Так не сгоришь! Порох выдумать? А для чего? Наслаждались бы ленивой спесью пленники бессмертья своего. Ничего б они не совершали! Никогда б не вылезли из тьмы. Может, самый главный стимул жизни – в горькой истине, что смертны мы?»
На землю выпала роса – на вид обычная вода, а это чья-нибудь слеза, а это чья-нибудь беда…
Лариса КУЗЬМИНА.
