Когда понимаешь, что можешь потерять кого-то важного, начинаешь переосмысливать свою жизнь. Пьющие нерадивые родители бросают пить, наводят порядок в доме и живут по-новому, не забывая о том, что они в ответе перед своими детьми. Таких хэппи-эндов бы побольше, говорит заместитель председателя комиссии по делам несовершеннолетних Мозырского райисполкома Ольга Федоровна Реутская. С нею мы разговариваем не столько об отобрании детей из неблагополучных семей, сколько о том, что делается для их возвращения в родные семьи.
Когда ребенок – заложник ситуации
За прошедший год были отобраны 24 ребенка из 13 семей. Это дети, которые были помещены на государственное обеспечение, им был придан статус «дети, оставшиеся без попечения родителей». Государственное обеспечение – это не только помещение в социальный приют, но и иные формы устройства жизни несовершеннолетнего. Например, дети до 3-х лет помещаются только в приемные и заменяющие семьи, а также в детский дом семейного типа. Мы стараемся приблизить детей к семейным формам устройства. Братьев и сестер не разлучаем. Согласно Декрету № 18 детей из семьи в случае необходимости отбирают на полгода. За это время налаживается работа по реабилитации семьи согласно плану помощи несовершеннолетнему, который утверждается только председателем райисполкома. В план включаются мероприятия, которые способствуют изменению семьи, образа жизни родителей.
Дело в том, что дети становятся заложниками той ситуации, которую создали родители. 98 % отобраний детей происходит по причине алкоголизации родителей: они употребляют регулярно и в большом количестве спиртное, не желают работать, не способны создать даже базовых бытовых условий для своей собственной жизни и жизни детей. Главной поддержкой детей в этом случае становится не семья, а то образовательное учреждение, которое они посещают: школа, детский сад, где их кормят, организуют досуг, заботятся о них.
У ребенка есть право жить в нормальных условиях. А родители это право нарушают. Но, разумеется, никто сразу детей из семьи не отбирает. Мы все прекрасно понимаем, что ситуация отобрания – это большой стресс для самих детей. Поверьте, я не видела ни одного ребенка, который хотел бы уходить от мамы и папы, какими бы нерадивыми родителями они ни были. Представьте ситуацию: мы приезжаем в семью СОП, мать воспитывает одна маленького ребенка. Дверь открыта, заходим, ребенок в темноте прячется под столом, мама спит пьяная. Ребенок уверяет нас, что мама хорошая, не трогайте мою маму. Ну конечно, для него она хорошая любая, в любом состоянии. Но оставить ребенка вместе со спящей пьяной матерью с нашей стороны было бы служебным преступлением. А если пожар, а женщина не проснется? Или мать, будучи в сильном опьянении, даже нечаянно травмирует своего ребенка? Не может идти даже речи о том, чтобы оставить все как есть.
На ранней стадии СОП ведется активная межведомственная работа, подключаются специалисты образования, здравоохранения, органов внутренних дел, ЖЭУ. Регулярно такие семьи навещают смотровые комиссии. Отобрание – это уже последняя стадия неблагополучия в семье. Если отбирается слишком много детей из семей – это значит, что работа с семьями СОП на раннем этапе проводилась не эффективно, зачастую это не зависит от районных служб, многие требования не выполняются, а порой и игнорируются самими родителями. И, наоборот, чем меньше отобраний – тем выше оценивается работа всех субъектов профилактики по взаимодействию. У нас нет и не может быть «показателей» по отобранию: ведь решается судьба ребенка, например, если в прошлом году отобраны 10 детей, то что, больше 10 нельзя отбирать? Это, считаю, не правильно. Если есть основания для изъятия ребенка, то закон нарушать нельзя, мы обязаны защитить права и законные интересы каждого ребенка, невзирая на его национальную принадлежность. Есть только индивидуальное взаимодействие с каждой семьей. За время такого взаимодействия мы узнаем о наших подопечных очень многое. Мы в курсе всех их семейных перипетий.
Семейное неблагополучие. Откуда оно берется?
Наша главная задача – создать для семьи условия по улучшению ситуации. Протянуть своевременно руку помощи. Некоторые родители в силу своей необразованности или условий, в которых они выросли и воспитывались сами, не понимают, что такое быть родителем. У них жизненные потребности очень примитивны: сходить к пожилым родителям, взять денег, сходить в магазин, купить спиртного. Они, по сути, на иждивении у своих родителей, даже не думают о собственных детях.
Повернуть их в сторону осознанного родительства бывает очень нелегко. Но необходимо исполнять требования законодательства: право детей на достойную жизнь в семье.
Не всегда в картине семейного неблагополучия может быть алкоголизм. У нас есть история, когда девочка-подросток систематически уходила из дома. У матери это дочь от первого брака, родного отца никогда не видела, мать работает, девочка одета, обута, накормлена, у нее есть свой угол, но она постоянно убегает. Почему? Мы долго не могли разобраться. Девочку решили попробовать поместить в социальный приют. Надо заметить, там могут находиться не только дети, отобранные у родителей – в некоторых случаях детей помещают в приют сами родители, если есть безвыходные обстоятельства: например, необходимо лечение, длительная командировка родителя, а ребенка смотреть некому.
И вот эта девочка не могла позаботиться о себе: ее мать, родив второго ребенка, полностью посвятила себя ему. Девочка какое-то время играла роль няни. Имел место внутрисемейный конфликт, семейного воспитания как такового девочка не получила, мать не являлась для нее примером, отсутствовал родительский авторитет. Изначально она была склонна к воровству, любила такие же неблагополучные компании. Состояла на учете в психоневрологическом диспансере. В приюте она перестала убегать, хотя и там она все же сделала попытки что-то украсть. Сейчас она находится в специальной школе. Педагоги говорят, что основы поведения ребенка закладываются в самом детстве, и чем старше он становится, тем сложнее бывает что-то исправить. Главный учитель – это семья.
Быть родителем или быть обязанным лицом?
Решение об отобрании ребенка или детей принимается районной комиссией по делам несовершеннолетних, и с этого момента родители становятся лицами, обязанными возмещать средства, затраченные государством на содержание ребенка (детей). Или, как принято говорить, обязанными лицами. К сожалению, для многих родителей такая суровая мера, как отобрание детей, становится единственно действенным стимулом трудоустроиться, закодироваться, привести жилое помещение в надлежащий вид. А иногда и это не помогает. Но в любом случае родитель должен трудоустроиться, потому что возмещать средства на ребенка он обязан. 70 % его заработка уходит в доход государства. Проблема в том, что большинство обязанных лиц могут быть трудоустроены только на низкооплачиваемые работы – нужной квалификации у них нет. А значит, у них не может быть и большой заработной платы. Этой суммы может не хватать. Только за троих детей придется возместить более 600 рублей, а у некоторых обязанных лиц детей даже больше.
У нас была многодетная семья – пятеро детей. Все дети погодки, мама рожала каждый год. Жили они в частном доме, мама никогда не работала, потому что постоянно была занята детьми. Сожительствовала с молодым человеком, который являлся биологическим отцом детей, однако как отец был не записан. Мужчина также не работал. На детские пособия мама содержала и кормила детей, себя, мужчину и еще оплачивала коммунальные услуги.
Первым делом мы добились того, чтобы мужчина установил отцовство. Это правильно, ведь о жизни детей нужно спрашивать у обоих родителей. И мать, и отца мы повернули в сторону детей, обязали их обоих заниматься воспитанием. Оба родителя трудоустроены, на период, пока они приведут в порядок свое жилище, дети были помещены в приют. Из положительных моментов, что родители не были пьяницами. Но семья жила на грани бедности, и родители совершенно ничего не делали, чтобы улучшить ситуацию, занимали иждивенческую позицию. Детские пособия быстро тратили на всякую ерунду вроде поездок на такси в детский сад, покупали дорогие вещи для мужчины. В доме не было дров, чтобы протопить печь, почти весь детский гардероб состоял из гуманитарной помощи, зато у отца детей был новый дорогой телефон. А ведь детям нужно нормальное качественное питание: фрукты, рыба… да просто вкусняшки какие-то для них!
При патронаже семьи отсутствие необходимых для жизни вещей было очень хорошо заметно. Раз сказали, два сказали – родители не понимали. Думали, мы предупреждаем об отобрании детей просто для устрашения.
Отец детей является, к тому же, иностранным гражданином. Но сейчас в Декрет № 18 внесены поправки, которые дают нам право отобрать у родителей-иностранных граждан и лиц без гражданства детей, если ими не выполняются родительские обязанности.
Однако мы приняли серьезные меры для реабилитации этой семьи. Женщина получила большую комфортную квартиру как состоящая на учете по улучшению жилищных условий. Силами ЖЭУ, работников школы и всех, кто мог помочь, в квартире был сделан ремонт – вплоть до покупки люстр, кухонных принадлежностей. Общими силами собрали мебель. Родители трудоустроены, работают, и мы видим, что ситуация налаживается. Тогда принимается решение вернуть детей в родную семью. Из поля зрения они не выпадают: наблюдаем, как они сейчас живут. Ситуация стабильна, слава Богу.
Каковы критерии того, что семья готова к возврату детей? Самый главный критерий – устранение тех факторов, из-за которых детей отобрали. Если родитель или родители страдали от алкоголизма – то прошли лечение. Не работали, не кормили-одевали детей – трудоустроились, в доме антисанитария – навели порядок. Вот только сразу ребенка им все равно не вернут. Необходимо видеть, что все изменения в их образе жизни стабильные, наблюдаем за семьей, что б не взялись за старое, как только мы вернем детей. Сначала родители привыкают к собственным новым условиям жизни, а только потом к ним возвращаются дети.
Как правило, у большинства наших подопечных критериями отобрания послужили сразу все перечисленные причины, поэтому работа предстоит большая.
«Не отдавайте меня никому»
Отбирать детей у родителей, даже асоциальных, – всегда очень тяжело морально. Мы не говорим детям, по какой на самом деле причине они уезжают в приют. Рассказываем, что мама или папа заболели и пока не могут быть с детьми. Они вылечатся и обязательно приедут за ними, а пока дети поживут в специальном санатории для детей, где будет праздничная ёлка с подарками, игры, там их никто не будет обижать, и все будет хорошо. Или что дома идет ремонт, негде жить и пахнет краской. Взрослые поживут в доме для взрослых, а дети – в доме для детей. В приюте нет санпропускника, поэтому первым делом детей везем в больницу. Иногда необходимо пройти лечение. Говорим, нужно, чтобы доктор осмотрел, проверил, нет ли температурки. Просим побыть с другими больными детками, чтобы они не боялись.
Но дети чаще всего понимают, что не так все гладко. Обмануть можно разве что малышей, дошколят. Дети постарше очень тоскуют по родителям и ждут, когда за ними вернутся мама и папа.
Я давно работаю в комиссии по делам несовершеннолетних. Первое время плакала после отобраний детей, особенно, когда дети держались за мою шею, не отпускали, говорили «тетя, не отдавайте меня никому», очень это тяжело ощущать. А на судах! Я не могла бы никогда подумать, что мать может пропить своего ребенка. Сейчас привыкла и не считаю, что сделала что-то благородное, я просто делаю свою работу. Если детские интересы никого из родителей не волнуют, тут не до сантиментов. Но те моменты, когда мама приходит забирать своих детей, и понимаешь, что семья воссоединилась, все равно пробирают до слез. Родная мама – она самая лучшая.
«Что пожелать нам всем? Здоровья и терпения»
На анонимной основе согласилась поделиться своей историей одна из мам, у которой дети были помещены в приемные семьи, а затем вернулись к ней. История сложная и драматичная: женщина отбывала срок заключения в местах лишения свободы по ст. 139.1 Уголовного кодекса Республики Беларусь. Для непосвященных: «Убийство». До МЛС семья моей собеседницы тоже не считалась благополучной. Были скандалы, пьянки. Мужчина, с которым она жила, поднимал руку на дочь. Она ему была не родная. По словам женщины, из-за этого она и убила его. Дальше была тюрьма: там родилась вторая дочь. До трех лет она жила вместе с матерью в колонии, затем ребенка забрали в социальный приют, дальше она оказалась в приемной семье.
Выйдя на свободу, женщина поняла, что очень хочет быть вместе со своими дочерьми. В самые кратчайшие сроки сделала все возможное для этого: устроилась на работу, получила комнату в общежитии. С алкоголем завязала еще до освобождения: смогла сама, без кодировки и других популярных способов. Этим гордится. Очень скоро дети уже были с нею. Сейчас все хорошо: женщина продолжает работать, вместе с детьми ждет улучшения жилищных условий.
– Что пожелать всем матерям, у кого отобрали детей, и кто хочет вернуть их в семью? Здоровья и терпения. Так много нужно, чтобы вернуть все долги и наконец-то быть со своими детьми, – говорит напоследок моя собеседница.
Елена МИХАЙЛОВА.
