Маркшейдерия занимается изучением залежей полезных ископаемых, определением размера и границ выработок и влияния их на земную поверхность. Этот специалист обязан знать не только геологоразведку, но и физику, математику, тригонометрию, геодезию, владеть технологией разработки месторождений полезных ископаемых. Также необходимо уметь читать чертежи, пользоваться специальными приборами, компьютерными программами. Аналитический склад ума и пространственное мышление только приветствуются.
Ирина Шейко, маркшейдер ОАО «Мозырьсоль», удостоена Благодарности Премьер-министра Республики Беларусь. За всю историю предприятия это вторая подобная награда. Ирина Владимировна – интеллектуальный и приятный собеседник, невероятно обаятельна, поэтому с ней особенно любят разговаривать журналисты. Мы не исключение, поэтому разговор начинаем с вопроса об изменениях в работе за последние пять лет с момента нашей встречи.
– Отмечу, что расширился документооборот, который мы мужественно преодолеваем, – улыбается Ирина Шейко. – Идет компьютеризация, у нас появились новые скважины, прирезался новый горный отвод. Увеличилась закладка маркшейдерской станции – добавили по новым скважинам №№ 15, 14, 13. Это происходит, когда ведется подземная разработка для определения процессов сдвижения земной поверхности. Если аккуратно контролировать подземный размыв, чтобы не допустить ни «сбойки», ни увеличения радиуса (+15 % допускается), то это обеспечивает сохранность месторождения. Потому что в случае, например, сбойки – сдвига навстречу друг другу двух скважин –может начаться неуправляемое растворение обрушившихся многотонных кусков породы в огромном резервуаре объемом 700–800 тысяч кубометров, и это способно спровоцировать обвалы на поверхности земли, обрушение различных сооружений. Чтобы этого не произошло, работает наша маркшейдерская служба, в которую, кроме меня, входит инженер-геолог Любовь Садовская.
– На какой период времени вам хватит работы?
– По Беларуси запасы соли неисчерпаемы, но если брать мозырский рассолопромысел, то он закладывался на 50 лет, из которых 40 уже отработал. Но мы меняем скважины, тесно сотрудничая с ОАО «Газпром трансгаз Беларусь». Они нам отдают свои более молодые скважины, идет взаимный обмен, поэтому срок службы нашего рассолопромысла будет несколько увеличен за счет новых скважин. Интерес для газовиков от сотрудничества с ОАО «Мозырьсоль» состоит в том, что у нас есть готовые скважины полностью под их нужды с большим объемом камер – 800 тыс. кубометров. Чтобы своими силами намыть такой объем, им потребуются десятилетия, но у нас они берут готовые скважины для хранения газа, а мы имеем молодую скважину, которую сможем разрабатывать около 40 лет.
– Достаточно ли полученного в годы учебы в Ленинградском горном институте им. Г. В. Плеханова запаса знаний?
– Сегодня в маркшейдерии в основном меняется техника: приборы становятся лазерными, связанными с JPS. Молодежь, конечно, любит работать с современной электроникой, которая выдает весь расчет теодолитного хода, ускоряя работу. Но добрый старый теодолит, где надо самому производить расчеты, по-прежнему актуален. Тем более что и результаты они показывают одинаковые. Известен принцип: чем сложнее техника – тем легче она ломается. Пропал интернет, и мы уже бессильны… Сейчас уже и в Беларуси учат профессии маркшейдера в Белорусском национальном техническом университете.
Когда нас учили, мы проходили карьеры, рудники, шахты, дражные разработки – практически все виды подземных и открытых разработок… Но почему-то ничего не было про выщелачивание – главный метод производства соли в ОАО «Мозырьсоль». В институте была лаборатория звуколокации, куда приглашали студентов на подработку, где я увидела работу звуколокационного прибора в скважине. А потом приехала на работу в Мозырь, и в кабинете руководителя первое, что бросилось в глаза, – плакат по работе того самого сканера. Начальник Геннадий Егоров даже удивился: «Никто не в курсе, а вы знаете…». До сих пор очень благодарна своим преподавателям.
– Маркшейдерия по-прежнему не женская профессия?
– Еще в годы моей учебы наша группа была мужской наполовину. Есть такое наблюдение: о престиже профессии говорит наличие в ней мужчин. На мой взгляд, дело еще и в характере работы: мужчинам по душе активная деятельность, чтобы результат был виден немедленно. А у нас та же бухгалтерия, где нужно терпеливо и кропотливо проводить расчеты, сверять цифры… Одна тригонометрия чего стоит: расчет объема тела полезного ископаемого – это и призмы, и пирамиды, и усеченные конусы, и все что угодно. Посадить мужчину за стол для работы с цифрами – это, на мой взгляд, сложно. Нужны усидчивость и терпение. Хотя на ответственных работах главный маркшейдер – всегда мужчина.
Для школьников Мозыря или Калинковичей профессия маркшейдера не «раскручена» в силу своей специфики, поскольку привязана к подземным разработкам и не так универсальна, как экономист или бухгалтер, которые могут работать на любом предприятии. Вот для моего родного Солигорска она вполне обычное дело. И эта специальность всегда была остродефицитной. В нее приходят, как правило, те, у кого родители связаны с горным делом, как у меня: отец – горный инженер, мама – маркшейдер. Или с друзьями за компанию
– Что надо знать, уметь, учить школьнику, решившему стать маркшейдером?
– Обязательно нужно знать математику. К ней в комплекте – усидчивость и терпение: вспомните уроки геометрии в школе, когда один пример – и решение на полтетради. Примерно то же самое будет и в маркшейдерии. Самое главное – желание работать.
Дмитрий КУЛИК.
