Друзья, журналисты, работники музеев, да и все, кто знает Геннадия Уханова, говорят о нем, как правило, с теплой улыбкой на лице, подбирая слова бережные и душевные. Скромный, интеллигентно сдержанный, подчеркнуто вежливый, внимательный, доброжелательный и всегда очень добрый.
Мозырь покорил
В 1984 году приехал Геннадий Васильевич в наш город из далекого Комсомольска-на-Амуре. В те последние десятилетия еще единого большого государства переезды из одного конца его в другой были явлениями нередкими, воспринимались как освежающие жизнь перемены, особенно для молодого, полного сил свободного человека. Ему тогда не было и тридцати лет.
После современного большого дальневосточного города-гиганта уютный, спокойный Мозырь, расположившийся на берегах вольной Припяти, не просто удивил – он казался раем, созданным на земле самой природой. Беларусь стала для Уханова второй родиной на всю оставшуюся жизнь. И вот уже середина пятого десятка его пребывания здесь, а желания поменять свою «оседлость» с тех пор даже и в голову не приходило.
Всё пережитое белорусским народом стало и судьбой Геннадия Васильевича.
Поначалу работал главным художником на строящемся Мозырском нефтеперерабатывающем заводе. Благоустройство его территории в едином художественном стиле, над которым потрудился вместе с группой мастеров, получило тогда высокую правительственную оценку.
Затем были годы активной оформительской работы города, которую называли «наглядной агитацией»: рекламные щиты, плакаты, объявления… Городские и районные школы, детские сады, рестораны и бары были украшены им самим и совместно с другими художниками. Не обходился без его участия и международный детский фестиваль «Зямля пад белымі крыламі».
В открывшемся выставочном зале стали появляться и первые живописные работы Геннадия Уханова.
Мир увлечений – в живописи
Изобразительное искусство того периода жило отголосками так называемого «сурового стиля», на вооружении которого был авангард, но уже на новом витке времени. Скупость, лаконизм выразительных средств были в основе не только живописи, архитектуры и графики, но также музыки, дизайна, моды, интерьеров домов, квартир.
Эстетика рационального и заложила основы будущего художественного мироощущения Геннадия Васильевича, наблюдательного и творческого человека. На его глазах рос заводской гигант республиканского масштаба. Если вспомнить, что в унисон времени тех лет в музыке победно шествовали джаз и тяжелый рок, то и это его увлечение не вызовет вопросов. Целое поколение молодых ими «переболело».
Геннадий Уханов не просто слушал кумиров и собирал их пластинки. Свои занятия музыкой он поставил на профессиональную основу. Было немало выступлений в составе известных групп на сценах городов. Были и грамоты, и призы…
Параллельно этому на выставках всё чаще появлялись лихо закрученные в единое целое композиции, на которых были изображены производственные детали, ключи, музыкальные инструменты….
Соединенные вместе на холсте как будто случайно, они притягивали зрительский взгляд серьезностью авторского к ним внимания. Он любовался их индивидуальной красотой, убедительной функциональной значимостью каждого из них. Эти небольшие по размеру работы воспринимались как наглядные живописные импровизации на музыкальную тему.
Казалось, что появился в городе художник, настойчиво ищущий свое место в пространстве модных направлений конструктивизма. Можно предположить, что, вдумчивый по натуре, он сумел бы со временем живописно выразить то, что волновало его, как и многих в ту пору: поэтическое, духовное взаимодействие двух высоких видов искусства – живописи и музыки.
Школа жизни
Однако все поменялось как-то само собой, прежде всего, в нем самом. И особенно с приездом в наш город после окончания вузов двух молодых, начинающих авторов – Валерия Сидоркина и Николая Дубровы.
Всем, интересующимся культурной жизнью Мозырщины, хорошо известно, какой прочный вклад внесли с годами оба мастера в историю не только нашего края, но и республики в целом.
Так случилось, что рядом с ними по жизни в поисках своей красоты мира пошел и Геннадий Уханов. Помогал обоим долгое время как оформитель. Но постепенно осознавал: и самого влечет желание выразить на холсте в красках мягкое очарование просторов белорусского Полесья, рассказать о живописных рельефах его гор и оврагов, тихих водах Припяти… Веками поет о них здешний былинный эпос и не устает повествовать белорусская классика всех видов искусства. Их красоте и величию всегда подвластна была и кисть художников.
Имея за плечами лишь начальное оформительское образование, Геннадий Васильевич охотно учился у своих новых друзей живописным тонкостям и приемам. Да и жизнь дальнейшая сложилась так, что учиться уже не довелось.
А город тем временем вступал в стадию радикального обновления. Вырастали новые районы, менялся облик старых улиц, на глазах исчезали из центра ветхие, но такие колоритные дома, уголки, переулки. Таяло и навсегда уходило в прошлое то, что так покорило его при первых свиданиях с тихим уютом старинного города.
«Мой Мозырь» – так сразу же и без сомнений для себя называл он всё новые и новые завершенные этюды, которые выставлял, и те незавершенные, что стояли в мастерской, жили в душе и ждали своего выхода в свет.
Писал увлеченно и много. С радостью отдавал их в местные музеи, дарил организациям, друзьям, знакомым. Это был целый период жизни, плодотворный, наполненный поисками, открытиями себя и своих возможностей в живописи.
Сегодня, к сожалению, у самого автора из той серии уже почти ничего не осталось. Но, если удалось бы собрать их вместе, ожили бы исторические уголки и картины неповторимо ушедшего Мозыря.
Чернобыльская весна 1986 года черной тенью легла на землю Полесья и не уходила очень долго. Осознание трагедии, ее испытание на себе досталось всем здесь живущим. Пришло оно и к двум нашим мастерам, трудившимся тогда дружно вместе: Николаю Дуброве и Геннадию Уханову.
Не сразу, но постепенно задумали и осуществили они свой уникальный для того периода творческий проект, который назвали «Мой край, мое Полесье». Пятьдесят работ разных жанров, такие как пейзажи, портреты, натюрморты, увидели жители многих райцентров Гомельщины: Речицы, Наровли, Брагина, Хойников, Октябрьского и Калинковичей. Были открытия выставок, встречи со зрителями, простыми тружениками и людьми творческими – говорили и думали о происходящем и будущем. Для всех было очевидно, что перед ними живая художественная летопись судьбы родного края, которую они делили вместе и не собирались его покидать.
Шли годы. Как два дуба в расцвете творческих сил и возможностей ушли внезапно из жизни два близких ему человека – Николай Дуброва и Валерий Сидоркин. И не только их – целое звено талантливых художников в уже зрелом и еще молодом возрасте забрало с собой чернобыльское лихолетье.
Нелегкими были все эти утраты для Геннадия Васильевича. За это время выросли и стали взрослыми два его сына. Как все родители, он живет сегодня их заботами.
Хорошо знающий в городе близких к искусству людей, он всегда среди них. В меру сил продолжает работать.
Быть спокойным и мудрым, ценить каждый прожитый день не у всех нас получается, да и не всем дается.
Геннадий Васильевич восприимчив и чуток ко всему, что происходит сегодня в мире, что преподносится жизнью как дар или же, как ее очередное испытание.
Есть у него еще одно, особое, индивидуальное качество характера, которое вызывает всё ту же улыбку уважения: не любит он, сердится, теряется и даже краснеет, несмотря на свой возраст, когда о нем начинают говорить, тем более если хвалят. Вот какой он – замечательный художник и человек Геннадий Уханов!
Тамара АНИСИМОВА.
Фото Александра
СОЛОДКОВА.
