Ежегодно 10 декабря отмечается День прав человека. Именно в этот день в 1948 году Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций приняла Всеобщую декларацию прав человека.
Тема важная и актуальная, вот только в последние десятилетия она приобрела определенный карикатурный характер и вызывает либо усмешку, либо раздражение, потому что упоминание о правах человека все чаще воспринимается как попытка обмануть и даже хуже – как скрытая угроза.
Произошло это потому, что сегодня эта тема фактически монополизирована одной группой государств, назовем их коллективный Запад во главе с США, почему-то провозгласивших себя эталоном в правозащитной сфере. Права человека используются в своих конъюнктурных целях по известному принципу «здесь играем, здесь не играем, здесь рыбу заворачивали», считая себя вправе определять «степень демократичности» различных стран, потворствуя при этом совершению грубых и массовых нарушений прав человека в соответствии с циничным подходом «это наш сукин сын».
Мы в Беларуси уже привыкли, что «нарушение прав человека» из раза в раз фигурирует в заявлениях западных стран, сопровождающих очередные санкции против «режима» в Минске. При этом белорусские дипломаты подчеркивают: если бы решения принимались объективно, то практически все западные государства должны были бы получить отдельные резолюции. Но сегодня все европейские правозащитные организации считают почему-то допустимым и даже обязательным разговаривать с Беларусью исключительно менторски обвинительным тоном, игнорируя при этом такую, например, тему, как героизация нацизма в прибалтийских странах.
На самом Западе политизация, а также использование в сиюминутных корыстных целях такого направления правозащитной тематики, как борьба за права различных «меньшинств», привела к тому, что самый бесправный человек сегодня в «истинно демократических странах» – белый гетеросексуальный здоровый мужчина. «В отличие от дам, представителей ЛГБТ-сообщества, беженцев, асоциальных элементов и чернокожих, он социально куда менее защищен, но куда более загружен обязанностями, налогами, ответственностью за тех, кто якобы слабее».
Еще в 70-е годы правозащитное движение ассоциировалось с такими достойными именами, как Махатма Ганди, Мартин Лютер Кинг, Асусена Вильяфлор, Нельсон Мандела и ряд других выдающихся личностей, то сегодня, говоря о действующих правозащитниках, впору вспомнить писателя Виктора Топорова: «Слово «правозащитник» мало-помалу начало вызывать в нашей стране иронию, а то и насмешку, и происходит это в основном по вине самих правозащитников. Слишком уж часто защищают они собственные права куда ретивее, чем права будто бы подопечных сограждан. Слишком уж часто пьют из мутных источников – и слишком уж жадно».
У многих профессий, например, таких как адвокат, есть своя специализация – работа по определенному профилю: административному, хозяйственному, уголовному. Мы как-то наивно считали, что права человека касаются страдающих граждан всех национальностей, живущих в любой стране мира. «Правозащитники обязаны защищать не только «своих» и тех, кто нравится, а всех.Точнее – защищать справедливость. Даже если жертвы несправедливости не слишком приятные люди…» – так определяет предназначение правозащитников российский гражданский активист Андрей Юров. Но оказалось, что у людей, называющих себя почему-то правозащитниками, тоже есть своя специализация, когда их волнуют права исключительно определенной группы людей в отдельно взятой стране, но подобные проблемы в соседнем государстве остаются без внимания. Поэтому и вызывают недоумение имена иных лауреатов Нобелевской премии мира за правозащитную деятельность.
Логический вывод напрашивается сам собой: правозащитная тематика должна быть переформатирована в будущем многополярном мире, чтобы выполнять свое истинное предназначение – защищать права человека, а не быть орудием решения сиюминутных корыстных задач.
